Косуля без охотника
Бежала полем золотым
От света солнца на заходе
Завладев вниманием моим.

Пересекая длань
Несётся в даль
Свободная иль от страха
Что охотник тот зевака.

Поле зеленью покрыто
Рябящие, ровные ряды травы
Топтала их безпринциптно
То что отобрали у природы.

Я житель города, и он мне куда приятнее, и куда спокойнее мне быть в нём, нежели в красивейших горах, на безграничных полях и в степях. Небольшие деревни и сёла, даже самые облагороженные, не привлекают меня так, как самый гнусный муравейник, застроенный панельками. Ведь именно среди них я учился жить, любить и побеждать. Я знаю этих врагов, тяготы тела и духа, знаю, как двигаться, что говорить, куда идти и к кому обращаться. В сельской местности мне это неведомо. Да и потребности мои куда больше, чем может дать глубинка. Мои амбиции и таланты могут быть применены и признаны лишь в городах.

В то же время я в той же степени ненавижу город. Ни одна деревня не испытает на себе такого гнева, как испытывает город за день моего пребывания в нём. Вся эта опустошённость от мёртвой суеты и бездарных попыток обмануть мою душу, а заодно и кошелёк — это самое противное. Я всё понимаю и принимаю правила этой игры. Как я могу злиться на то, где нет моего соблазна совершить ошибку? Истинная злость — лишь та, что обращена на самого себя.

Больше всего я люблю город за то, что он мне дал, но ненавижу его больше всего за то, чего он не смог мне дать.

Эта инфантильная эстетическая иллюзия красоты, мираж безопасного островка в мире страшных изменений, соблазняет столь же эффективно, как полуобнажённые девицы, надрессированные смотреть на тебя, как охотник смотрит на дичь.

Запиши это у себя на сердце.
И вырежи это у себя на груди.
И глаз твои говорить будут
И преклонится пред тобой весь мир!

Весьма и весьма тяжёлая ноша, разрывает шаблоны судьбы. Но я стану её носителем, и вырву её из рук других со смирением. Достигну истины своего пути, и стану доволен, и лягу, и буду почивать, до первого взгляда своего. Буду говорить мне данное, и не сойду, и не предам. Предам себя, но не слова мне сказанные. И смерть моя — мой знак и величайший урок. Я говорю истину, и истина становится моей.

Каким из трёх сторон предаться?
Спрятать там свой гнев и страх
Каким силам бы отдаться
Что бы не видеть свой крах

Без жалости, боли и сожалений
Стремглав несясь наперекор судьбе
С пустыми словами поколений
Что тут же исчезают в суете

Мне бы утолить свою жажду
Спрятаться от поглощающей тоски
Просить жизнь, что бы взаправду
Страсть полюбила писать мастерски.

Слова, что хочу так сказать,
Соскальзывают с уст.
Но слышу бездонною тишину,
В которой хочу утонуть.

Не тяни больше
Руки к моей душе.
Цени лучше
Чувства — papier mache.

Мне страшно очень
За тебя и себя.
Сердце так хочет
Спокойствия и добра.

Прошу, не тяни снова
За душу, цепляя кручком.
Она, порвана,
Брошена назад рыбаком.

Прошу, не играй со мною,
Не говори мне такие слова.
Прошу, торгуйся ценою,
Только не надейся на меня.

Дай мне ощутить радость любви,
Дай мне страсть свою выразить.
Кричу: прошу тебя, меня пойми
И не отвергни, и дай выдержать.

Дай мне больше, ещё больше от жизни,
Вцепись в меня когтями своими
И не отпускай, прошу, пока судьба не решит.
Тогда брось и забудь, так сердце моё не согрешит.

Лишь о себе,
Ни капли жалости.
Решение судьбе,
Тоны отважности.

Ночь сегодня прекрасна
Она как малое дитя, играет и резвится
И ей это нравится
Пускай она давно уже взрослая.

Сегодня прекрасная ночь
Вам там не кажется?
Посмотрите в окно
Видите, уверен, вам понравится
Ох, простите, не хотел вас тревожить
Просто сегодня, очень красивая ночь.

Вопрос без ответа,
Кладбище душ.
Жизнь без совета,
Обжигающий душ.

Страсть без решений,
Смерть, что права.
Жизнь без сомнений,
Мать, что врала.

Поступки без сожалений,
Любовь без греха.
Жизнь без затмений
Скучна, ненавистна и проста.

Простые слова срезают совесть
И слёзы предательски режут щёку
Цена резко поднялась на мою повесть
Сколько таких уже было, я сбился со счёту

Приходят на время, уходят на вечно
Пустые всё время, глаголят о вечном
Пустыня полна, огромна, волшебна
Но вы в пустыне, пустые душевно

Слеза каплей упала в бокал вина
Горький вкус заполнил рассудок
На мои плечи упала вина
За мой честный, но последний поступок.

Боль, отчаяние и слёзы
Синонимы к великим, в истории людей
Их мечты, и грёзы их
Взяли роль страхов и лени палачей

Кровь, и пот, и слёзы
Через боль, гении, совершали чудеса
На них желают быть похожим
Но не знают, как тяжела и их судьба

Безысходность, одиночество и смирение
Следствия решений, принятых в пути
В итоге, в истории их мимолётное мгновение
Застынет на страницах вечной памяти.

Говорят, что боги, живущее на небесах,
Были наделены даром
Писать на белоснежных листах
Стихи, сладким нектаром.

И слова их, настолько чисты,
Что ни одно перо не сможет
Передать слова на листы —
Богов это очень тревожит.

И однажды, смертный случайно
Мысли свои решил записать,
Увидел чернило необычайно
Обычным пером начал черкать.

Он был не грамотен вовсе,
И красоты слов он не знал,
Но бог, проходивший возле,
Великое чернило узнал.

И страсть в божественном сердце
Возгорелась как никогда.
Впервые за тысячелетие
Этим чернилом писала рука.

И возжелал он всем сердцем
Увидеть, что напишет старик,
И предстал он богатым гостем,
Жизнью загнанным в тупик.

И излил душу свою он страстно,
Рассказал о тех местах, где побывал,
И описал всё ярко и прекрасно,
А мелочи он опускал.

Рассказывал о горах, что за небесами,
О полях, где горизонта нет конца,
О городах огромных, что часами
Хотьбы не обойти, хоть куда.

О людях, что ему встречались,
Рассказал, что богов повидал,
И как те боги ему улыбались,
А о зле он промолчал.

Так пролетали дни за днями,
А старик всё слушал, да вникал,
У костра беседуя часами,
Бог ему о прекрасном оповещал.

Сам дьявол позавидовал бы страстно,
Как тот бог лестно обо всём слагал.
Все тонкости превосходно
Прекрасно заменял.